Лот №192. Аукцион № 45. Редкие книги, рукописи, документы, автографы, фотографии и открытки

Автограф поэта Ивана Ивановича Козлова на рукописи отрывка его же стихотворения "Сон невесты". Дат. 1824. Стихотворение, вероятно, записано под диктовку поэта. Лист из памятного альбома. С оборотной стороны листа автограф Ивана Козлова: "Софье Димитревне Пономаревой от Ивана Ивановича Козлова. Да пребудет новыми стихами сей благословенный альбом!" Над пучиною морской. Бьет на башне час полночи, И внезапно тайный сон Ей смежил печальны очи, И замолк тяжелый стон.   Спит она - но дух унылый И во сне тревожит страх: Всё корабль ей снится милый На бунтующих волнах; И казалось, что летает Тань знакомая над ней И как будто бы вещает: "О невеста, слез не лей!"   Голос друга незабвенный... Сердце верное дрожит; Смотрит тихо: обрученный Перед ней жених стоит.     Софья Дмитриевна Пономарева (1724-1824) - хозяйка петербургского литературного салона. В своем салоне на Фурштатской Софья Дмитриевна принимала только мужчин и, по свидетельству очевидцев и непосредственных участников литературных "сходок", активно флиртовала с ними. Среди ее гостей были поэты разных литературных группировок: Крылов, Кюхельбекер, Баратынский, Дельвиг, Панаев, Измайлов, Греч и многие другие. В салоне сложился культ хозяйки, а влюбленные литераторы посвящали ей свои стихи. Эти же стихи, экспромты и прочие поэтические зарисовки, рождающиеся в салоне, публиковались в журнале "Благонамеренный" и отбирались Софьей Дмитриевной лично. Салонный альбом хозяйке в 1821 году подарил Александр Ефимович Измайлов. Спустя два года в альбоме "скопилось" более двухсот автографов первостепенных и давно забытых литераторов. Можно предположить, что лист, представленный на настоящем аукционе, был вырван именно из этого альбома.   Судьба Пономаревой сложилась трагично. "Муза" всех петербургских поэтов была безнадежно влюблена в поэта Владимира Панаева, и, отвергнутая им, в больших страданиях скончалась от "воспаления мозга" на тридцатом году жизни. Поэты продолжали собираться по известному адресу на Фурштатской еще три года после смерти хозяйки, посвящали покойной свои сочинения и произносили томные речи.