Лот №72. Аукцион № 274. Антикварные и букинистические издания. Начало в 19-00.

Т. 1: Стихотворения 1811-1824 годов. Руслан и Людмила. Кавказский пленник. Братья-разбойники. Бахчисарайский фонтан. Цыганы. VIII, 584 с.
Т. 2: Стихотворения 1825-1830 годов. Борис Годунов. Нулин. Полтава. Галуб. Домик в Коломне. Драматические произведения. [4], 448 c.
Т. 3: Стихотворения 1831-1836 годов. Евгений Онегин. Сказки. Песни западных славян. Русалка. Медный всадник. Анджело. [4], 492 с.
Т. 4: Произведения в прозе 1827-1835 годов. Романы, повести, отрывки из повестей и неоконченные рассказы. [4], 456 с.
Т. 5: Проза 1815-1837 годов. Критические, библиографические, полемические и исторические статьи и заметки. Дневники. Записки. Путешествие. Черновые тетради. [4], 544 с.
Т. 6: История Пугачевского бунта. Исторические материалы. 490, IV с., 1 л. карт.
22 х 15,7 см. В шести полукожаных переплетах эпохи с золотым тиснением по корешкам. Переплетные крышки украшают рамочки блинтового тиснения. Ляссе. Потертости переплетов, разлом в т. 3 между с. 490-491. «Лисьи» пятна. Без портретов.
Первое «ефремовское издание».
Как и все издания Пушкина до окончания действия авторских прав его семьи в 1887 году, имело небольшой тираж. После выхода второго посмертного собрания под ред. И.А. Анненкова (1855-1857), право печатания сочинений Пушкина перешло к книгоиздателю Я.А. Исакову, который выпустил три издания. Первое и второе — под ред. Г.Н. Геннади - были крайне неудачны (по этому поводу имеется известная эпиграмма С.А. Соболевского: «О жертва бедная двух адовых исчадий, тебя убил Дантес и издает Геннади»). Ефремов же к тому моменту уже подготовил для Исакова «Евгения Онегина» (1874). В марте 1877 г. между издателем и редактором было подписано соглашение, в котором Ефремов обязался «пересмотреть все шесть томов прежнего издания, исправить в них все пропуски и прочие ошибки, дополнить новыми материалами, помещенными в разных периодических изданиях и не вошедшими в прежние издания; затем собрать письма Пушкина, которые помещены были в повременных изданиях, в седьмой том или в дополнение к пятому, как будет для издания удобнее», а также «наблюдать за печатанием издания до конца и читать вторую корректуру».
Что касается издания Анненкова, то тот еще относился к тому кругу публикаторов и исследователей Пушкина, которые лично знали если не самого поэта, то его родных и друзей, получали сведения о его жизни от непосредственных свидетелей и соучастников событий. Его отношение к Пушкину было глубоко личным и эмоциональным, и главной задачей его было донести до читателей свою любовь к поэту, создать ничем не омраченный образ, вызывающий восхищение. Ефремов принадлежал уже к другому поколению — он был, в первую очередь, библиографом и библиофилом, поэтому ему было важно донести до читателя все детали, какие удалось найти, все открытые им грани пушкинской личности и творчества, не стараясь что-то затушевать и «исправить». В этом отношении издания Ефремова оказались на переломе эпох в освоении пушкинского наследия: это был переход от изданий, исходящих из дружеского круга, увековечивающих память о поэте, к научному изучению его творчества.